Главная --> Публикации --> Судьба анонсированных тц под вопросом Плантации высоких технологий Как получить квартиру бюджетнику Как поделить совместно нажитое имущество? Земля и квадратные метры

Подмена понятий
Апартаменты формат для России относительно новый давно существуют на Западе и широко распространены там. В то время как у нас пока отсутствует даже четкое понимание того, о чем идет речь. На российском рынке еще не очень устоялась терминология, поэтому иногда в интервью или статьях возникают разночтения и путаница, в том числе и с таким понятием, как апартаменты, рассказывает Глеб Власенко, директор по маркетингу компании Калинка-риэлти.

Такой формат жилья, как апартаменты, еще не получил распространения на российском рынке недвижимости. Что это за жилье, нуждается ли в нем потребитель и будет ли оно пользоваться спросом в России?

Вопреки распространенному заблуждению, апартаменты вполне могут быть приобретены в собственность. Главное же отличие их от просто квартиры заключается в невозможности прописки. Но если учесть, что покупатели апартаментов, как правило, уже имеют свое жилье, то вопрос прописки теряет актуальность. В отличие от преимуществ, которые дают апартаменты: жильцы на постоянной основе получают полный гостиничный сервис и весь спектр коммунальных услуг (ремонт общих помещений, коммуникаций, инженерных систем), осуществлять которые будет управляющая компания. Традиционно апартаменты располагаются в бизнес-центрах или офисных комплексах и используются, как правило, в качестве квартир для работающих там же менеджеров высокого ранга, в качестве переговорных либо для временного проживания гостей и партнеров компаний, поясняет Глеб Власенко.

Поясняем: классические апартаменты это гостиничный номер из двух и более комнат, имеющий кухонное оборудование, рассчитанный на временное, хотя и довольно длительное, проживание. В качестве примера таких апартаментов Власенко приводит номера в известной башне Федерация (в комплексе Москва-Сити) с обслуживанием от гостиничной сети Хаятт.

Вопрос, будут ли пользоваться спросом апартаменты, сейчас активно обсуждается экспертами в связи с планами крупнейшей сингапурской компании по строительству и обслуживанию апартаментов Ascott Group и российской Amtel Properties Development. Они собираются построить в Москве и Санкт-Петербурге 1000 домов с апартаментами.

Шансы есть
Такой формат недвижимости получил развитие и на базе подмосковных поселков, рассчитанных на отдых состоятельных граждан. Судите сами на содержание коттеджа требуются силы и время. А жить постоянно в загородных апартаментах удобно и практично: желающие получают в свое распоряжение загородное жилье, при этом избавляясь от всех хлопот по уходу и содержанию дома.

На сегодняшний день подобные предложения в Москве, безусловно, востребованы и имеют очень хорошие перспективы, соглашается Глеб Власенко. Об этом мы можем судить хотя бы по тому, что уже сейчас, до окончания строительства, лимит предложения апартаментов в башне Федерация фактически исчерпан, и даже появились вторичные продажи. И добавляет: Однако в целом, с нашей точки зрения, всерьез оценивать долгосрочные перспективы этого класса недвижимости пока сложно: апартаменты проходят этап становления, и рынок данного предложения пока находится в стадии формирования.

Эксперты уверены, что в сегменте дорогой недвижимости апартаменты найдут своих покупателей. Спрос на апартаменты есть, уверен директор отделения управления новостроек холдинга МИЭЛЬ-Недвижимость Кайдо Каарма. Термин клиента не отталкивает и никаких негативных эмоций не вызывает. Спрос прогнозируется со стороны топ-менеджеров иностранных компаний, а также российских бизнесменов. Сходной точки зрения придерживается и директор по развитию компании Welhome Александр Дьяченко: Думаю, данный вид жилья будет пользоваться популярностью у покупателей. Мне кажется, традиционные форматы вроде клубных домов в большой степени приелись, поэтому новая концепция будет встречена благосклонно.

Один из самых ярких примеров московских лофтов завод Арма, где расположена, например, мастерская модельера Дениса Симачева. Сюда же можно отнести и еще один громкий столичный проект перепрофилирование Красного Октября. Другим редким форматом жилья являются особняки в пределах города. Каждый из подобных объектов пользуется большим спросом и является эксклюзивным предложением, дополняет Дьяченко. Кроме того, спорным с точки зрения перспектив форматом недвижимости на столичном рынке можно считать так называемые доходные дома. Впрочем, в силу своей принадлежности к жилью скорее эконом-класса, такая недвижимость тема, достойная отдельной публикации.
Российские бизнесмены называют Лондон второй Москвой. Русских жителей в этом городе уже четверть миллиона, только в прошлом году россияне купили в британской столице жилой недвижимости почти на £800 млн ($1,6 млрд), при том что минимальная цена хорошей квартиры в центре $1,5 млн. О лондонском рынке жилой недвижимости рассказывает обозреватель Ъ-Дома Андрей Воскресенский.

Еще о нетипичных
Эксперты единодушны также и в том, что апартаменты далеко не единственный формат, не представленный в достаточной мере на столичном рынке и имеющий хорошие перспективы. В первую очередь, это лофты, считает Александр Дьяченко. К сожалению, на сегодняшний день подобные предложения единичны. Тому есть несколько причин, главная из которых экономика подобных проектов не слишком выгодна. Лофт это квартира в реконструированном здании, а сегодня гораздо выгоднее сносить и строить новое, чем реконструировать.

Зато английское безудержное следование традициям не миф, а повседневная реальность. Об этом я думал, осматривая лондонскую квартиру, выставленную на продажу за £12 млн (более $24 млн). Представьте себе стандартный лондонский террасный дом, построенный, вероятно, в позапрошлом столетии. Это такой длинный таунхаус, как правило, пяти-шестиэтажный, на каждом этаже одна или две квартиры. Если посмотреть на него сбоку, он действительно похож на ряд террас, отсюда и название. Самые дорогие квартиры в таких домах на первых этажах (то есть по-нашему на вторых), потому что в них самые высокие потолки (бывает и выше 4 м), а на верхних 2,5 м, как в наших хрущевках.

Потолки по-хрущевски
Что меня больше всего удивило в Лондоне, так это его практически полное соответствие тем представлениям, которые сформировались у меня давным-давно, когда я впервые прочитал Теккерея. Как правило, все-таки действительность отличается от штампов. По Москве не бродят медведи, в Америке можно прожить всю жизнь, ни разу не попав в перестрелку, а на Сицилии нет мафии.

Тем не менее эта квартира выставлена на продажу за вполне реальную цену. Дело в том, что она находится на низком этаже в террасном доме, такие традиционно считаются престижными в Лондоне. А дом расположен в самом что ни на есть элитном районе Belgravia в западной части британской столицы. Причем прямо рядом со сквером в центре этого района. И, что немаловажно, с левой стороны от сквера, которая почему-то значительно престижнее и дороже, чем правая.
Возможно, иностранцу (например, россиянину), который собирается по-взрослому натурализоваться в Лондоне, стоит потратить $25 млн на такую типично лондонскую квартиру. Но при этом надо иметь в виду, что ее рыночная цена не соответствует потребительским качествам, и вряд ли она хороша в качестве представительских апартаментов.

Квартира, которую предлагали за £12 млн, находилась на втором этаже, и потолки там были ровно 3 м. То есть, надо думать, этажом ниже такая же недвижимость еще дороже. Квартира по лондонским меркам огромная 365 кв. м (в этом городе вообще очень мало больших квартир), но она производит впечатление какой-то непросторной. Может быть, потому, что из-за большого количества подсобных помещений комнаты теряются и выглядят мелкими. А может быть, оттого, что дизайн выполнен в темных тонах. И еще одна милая особенность: подземного паркинга, естественно, нет (как и во всех старых лондонских домах), но у владельца квартиры в этом доме есть право ставить машину в своем районе у желтой линии. Это не значит, что за ним зарезервировано какое-то определенное место, он имеет только право при наличии свободных мест. То есть лондонским миллионерам приходится кружить по округе в поисках свободного местечка, а то и вовсе ездить на метро, чтобы не создавать себе лишних проблем.

Для того чтобы получить более или менее полное представление о продающихся объектах и сопоставить цены с качеством, надо обратиться в десяток ведущих агентств и рассмотреть их предложения, то есть проделать работу немалого объема. (Интернет тут вряд ли поможет, потому что на досках объявлений полно уже проданных квартир, а многие реальные туда не попадают.)

Рынок продавца
Лондонские агентства недвижимости работают только в интересах продавцов. Они берут объекты на эксклюзивную продажу и предлагают клиентам, естественно, только свои квартиры. При этом надо иметь в виду такую особенность: первичный рынок в центре города уступает по объемам вторичному в отличие от Москвы, соответственно, застройщики и девелоперы не определяют ценовой уровень в целом. Кроме того, объекты вторичного рынка в гораздо большей степени, чем опять же в Москве, разнятся между собой. По этим причинам каких-либо усредненно-реальных цен не существует, а продавцы вольны выставлять суммы совершенно волюнтаристским образом. Кстати, не существует даже такого понятия, как цена квадратного метра (или, точнее, квадратного фута). Например, в описанной мною квартире квадратный метр, как нетрудно подсчитать, стоит $65 тыс. цена пока еще немыслимая для Москвы и, вероятно, слишком высокая даже для Лондона. Но, повторяю, никто там не занимается умножением футов на фунты, а цены выставляются по наитию за объект как таковой.

Мы всегда добиваемся оптимальных условий для наших покупателей, и нередко переговоры с агентством-продавцом приводят к значительному снижению цены, рассказала Ъ-Дому руководитель этого отдела Гульнара Лонг. Порой агентства берут цифру с потолка, одна из наших задач приводить продавцов в чувство, если они явно завышают цену. Бывает даже так, что они отказываются в нашу пользу от других клиентов, предложивших более высокую плату. Никакой мистики тут нет. Во-первых, они знают, что, если наш клиент подписал договор, мы несем ответственность за прохождение сделки. Во-вторых, мы имеем дело только с надежными покупателями. Это не пустые слова. По английским законам все стороны сделки понесут ответственность, если окажется, что квартира была куплена на грязные деньги.

Едва ли не единственное в городе агентство, которое занимается поисками жилой недвижимости по заказу покупателя, Property Vision. Оно работает на лондонском рынке больше 20 лет. В последние годы покупательские подразделения создали некоторые крупные агентства (например, такие как Knight Frank и Savills, известные и в России), но они, понятно, ориентируются в первую очередь на собственные объекты. Property Vision, в отличие от них, вообще не имеет эксклюзивных квартир и совершает сделки в интересах покупателей, сотрудничая с другими агентствами. На волне высокого спроса на лондонскую недвижимость в Property Vision создан российский отдел.

Кстати, само агентство Property Vision входит в состав одного из крупнейших международных банков HSBC Private Bank. Как рассказала Гульнара Лонг, большое количество клиентов заинтересовано в получении ипотечного кредита. Конечно, не потому, что у них не хватает денег, чтобы разом расплатиться за покупку. Но получение кредита позволяет им структурировать покупку максимально выгодно с точки зрения оптимизации налогов. Тот факт, что Property Vision является частью HSBC Private Bank, помогает многим клиентам получить кредит быстро и на выгодных условиях.

Тут есть один деликатный момент. В Property Vision обращаются, конечно, не школьные друзья его топ-менеджеров, и, для того чтобы быть уверенными в клиенте, они должны провести собственную проверку источников его благосостояния. Менеджеры агентства тщательно избегали какой-либо конкретики, когда я задавал им вопрос о механизме таких проверок. Не согласились они и раскрыть имена своих российских клиентов, среди которых, полагаю, немало известных людей. Но очевидно, что наличие счета в респектабельном банке является обязательным условием для того, чтобы с вами стали иметь дело. Расплатиться за квартиру чемоданом наличных не удастся ни при какой погоде. Рискну предположить, что глубже в агентстве не копают и удовлетворяются соблюдением внешних приличий. В конце концов, у кого в России сейчас нет чистого банковского счета.

Knightsbridge. Дешево
У миллионеров, живущих в Belgravia, нет собственных мест для парковки
Те, кто заявляет, что московские цены на недвижимость сравнялись с лондонскими, сильно лукавят. В Москве пока еще можно купить квартирку на окраине за $100 тыс. В Лондоне за ?50 тыс. нельзя купить ничего. Если же сравнивать верхние пределы, то цена $65 тыс. за кв. м вдвое превышает самый высокий московский уровень.

Правда, существует одно ограничение для тех, кто хочет стать клиентом Property Vision: заявки на недвижимость ценой менее ?750 тыс. агентство не рассматривает. Чтобы было понятнее: входной билет в лондонскую недвижимость стоит от $1,5 млн.

Дело в том, что в Лондоне уже полвека работает принцип: так называемые социальные дома (для малоимущих, беженцев, инвалидов) строятся во всех без исключения районах города. Считается, что таким образом снимается социальное напряжение, а представители разных рас и социальных слоев обучаются принципам добрососедства. Не возьмусь судить, насколько эти благие намерения отвечают реальности. В западном Лондоне, прямо посреди исторической застройки я видел дома, которые у нас считаются бизнес-классом: двадцатиэтажки с огороженной территорией и намеком на ландшафтный дизайн. Подозреваю, что такое место под строительство элитного дома получить было бы невозможно, а для социального пожалуйста. Правда, после появления таких домов квартиры в расположенных по соседству частных владениях сразу падают в цене. Вряд ли это снимает социальную напряженность.

Другое дело, что даже в престижнейших лондонских районах Kensington Chelsea или Knightsbridge можно купить квартиру за £150 тыс. по цене панельки в Чертанове. Только, на мой взгляд, разумнее потратить эти деньги на чертановскую недвижимость.

На самом деле самая низкая цена более или менее приличной квартирки в более или менее приличном районе £250 тыс. Средний уровень покупок, которые совершают в Лондоне наши соотечественники, £2-3 млн.

Первоначально квартиры в социальных домах не продавались, а исключительно предоставлялись нуждающимся в аренду на льготных условиях. Но великая приватизаторша Маргарет Тэтчер разрешила выкупать социальные квартиры в собственность, и с 1980-х годов часть этой недвижимости оказалась в свободной продаже. Вот такую квартиру и можно купить по относительно невысокой цене. Если, конечно, вы готовы жить на одной лестничной площадке с представителями различных рас и социальных слоев. Кстати, такой социальный дом (точнее, громадный жилой комплекс, чем-то напомнивший мне новостройки ДОН-строя) есть даже в лондонском Сити. Но даже мелкие клерки не покупают там квартиры, несмотря на близость к рабочему месту.

Что касается отделки, то все без исключения новостройки сдаются только с полным ремонтом, сантехникой и кухонным оборудованием. Так называемые shells (раковины), квартиры с голыми бетонными стенами и полами, на рынок не поступают. Правда, большинство наших соотечественников первым делом вывозят на свалку сантехнику и начинают собственный ремонт. Почему же нельзя купить квартиру без отделки, чтобы избежать двойных трат, или заказать собственный интерьер? поинтересовался я у Гульнары Лонг. Потому что покупка квартиры осуществляется в два этапа подписание контракта, при котором оплачивается 5-10% от стоимости, и завершение, при котором оплачиваются оставшиеся 90-95%. Если вдруг покупатель передумал покупать квартиру после того, как подписал контракт, то застройщик останется с нестандартной квартирой, которую будет сложно продать, ответила менеджер по работе с россиянами. А если я сразу заплачу полную стоимость квартиры? задал я следующий, вполне логичный с точки зрения россиянина вопрос. Так не делается, ответила Гульнара. Почему так не делается, я так и не понял. Видимо, это одна из английских традиций.
А вот другая английская традиция насчет поэтапной оплаты показалась мне очень логичной и правильной.

Берег левый, берег правый
Если бы я выбирал для себя квартиру в Лондоне, то, вероятно, остановился бы на одном из жилых комплексов в районе Riverside. Это набережные Темзы, где еще десяток лет назад находились порты и доки, а сейчас они застраиваются жильем бизнес-класса. Если конкретнее, я бы остановился на доме Альбион, который проектировал хорошо известный москвичам Норман Фостер. Это десятиэтажное строение имеет фасад волнообразной формы, что отлично гармонирует с излучиной реки. Двухуровневый пентхаус площадью 340 кв. м стоит £3,95 млн. В активе роскошный вид на Темзу, место на подземной парковке и отличная отделка. Минус только один дом расположен на правом берегу Темзы, который менее престижен, чем левый. Но для меня, малоопытного лондонца, это минусом не является.

Гульнара даже показала мне строящийся дом в районе Knightsbridge, где производятся выборочные продажи на этапе строительства. Впрочем, какие бы то ни было экскурсии на стройку запрещены, и побродить по стройке нам не удалось. А вот внешний вид этой стройки в самом центре города произвел на меня неизгладимое впечатление. Площадь стройплощадки практически равна площади дома, ограждение находится буквально в метре от стены. А где же строительные бытовки? А они подняты на сваях на высоту третьего этажа и одной стороной примыкают к стене, а другой нависают над тротуаром. Так что за причиненные неудобства строителям извиняться нет нужды, потому что нет никаких неудобств. Уверен, что такое отношение к окружающим само по себе гарантирует высокое качество строительства. Или, может быть, у них просто такая традиция.

Действительно, заключая контракт на покупку квартиры в строящемся доме, вы оплачиваете всего 5% стоимости, а остальное вносите уже после окончания строительства и, что самое важное, по зафиксированной при подписании контракта цене. Казалось бы, райские условия для частного инвестора (у нас-то надо платить сразу все или в лучшем случае в рассрочку по мере строительства). Однако большинство квартир вообще не выпускается в открытую продажу до окончания строительства. Как правило, застройщики выводят на рынок не более трети квартир и делают это не для того, чтобы обеспечить финансирование. Задатки все равно не поступают на их счета до окончания строительства, а вносятся на депозиты юридических компаний, пояснила Гульнара Лонг. Они просто заинтересованы в том, чтобы к моменту начала активных продаж можно было говорить, что дом уже распродан на треть. То есть предварительные продажи делаются для последующей рекламы. Причем эти продажи, как правило, закрытые. Наше агентство одно из немногих, которые получают информацию о предварительных продажах.

Большой Гнездниковский один из наиболее загадочных московских переулков. Прежде всего он очень неудобно называется. Это сочетание согласных букв здн довольно непривычно для акающего и все смягчающего москвича. Так что обычно этот переулок произносится ошибочно без н. И даже пишется с ошибкой Гнездиковский. Но, к счастью, мало кто заметит эти мелкие неточности. Кстати, это один из немногих московских топонимов, происхождение которых до сих пор неизвестно. Все имеющиеся версии связаны с производными от слова гнездо, но опять же все карты путает это злополучное н.

Небоскребы считаются в современной Москве если не элитным, то по крайней мере дорогим жильем. Но так было не всегда. Первый из московских небоскребов построен почти сто лет назад как доходный дом из совсем маленьких (мы бы сказали сейчас малогабаритных) квартир. Что, впрочем, не помешало ему остаться в истории.

Больше всего он поражает тех, кто гуляет по Тверской. Если встать рядом с редакцией Известий и повернуться лицом к Пушкинской площади, то над кромкой тоскливого серого здания вдруг увидишь кусочек чего-то причудливого: мягкие линии полумансарды и словно какие-то калитки на крыше. А если подойти поближе к памятнику Пушкину, то чудо-крыша сразу же исчезнет.

Главное здание в Большом Гнездниковском так называемый дом Нирнзее.

Дом в Большом Гнездниковском и правда был в то время самым высоким в Москве. До него восемь лет лидировала восьмиэтажка с эркерами, возведенная у площади Красных ворот.

Это здание называли первым московским небоскребом. Построил его в 1914 году известный архитектор, джентльмен и велосипедист Эрнст-Рихард Карлович Нирнзее. Построил для себя на собственной земле и собственной персоной поселился.

Ключевой момент здесь, разумеется, маленькие квартиры. Мудрый своей немецкой мудростью, Эрнст-Рихард Карлович смекнул, что делать деньги на бедных выгоднее, чем на богатых. Ну не то чтобы совсем уж бедных, а так людей более или менее среднего достатка. И ему, как домовладельцу, будет значительно выгоднее сдать в аренду множество маленьких однокомнатных квартирок, чем несколько роскошных апартаментов. И впрямь, квартирки были большей частью однокомнатные и сдавались одиноким москвичам. Комната, маленькая прихожая, санузел и все. Кухня не предусматривалась, вместо нее упомянутая в обращении столовая. То есть Нирнзее был, можно сказать, первым российским архитектором-конструктивистом по крайней мере, в идеологическом значении этого слова.

Строительство было задумано в 1912 году. Нирнзее обратился в городскую управу: Прошу разрешить мне по сломке существующих строений выстроить вновь каменное в 9 этажей жилое строение для маленьких квартир с жилым полуподвалом... с отдельной столовой над частью 9 этажа, центральным водяным отоплением, проездными воротами под сводом.

Вот и вся красота пять выступов и облицовка плиточкой и мозаичное панно на крыше. Современники, конечно, возмущались: Трудно назвать зданием систему каменных полос, вертикальных и горизонтальных, образующих на фасадах сетчатую основу, громадные застекленные прямоугольники которой зияют, как мертвые глаза.

Скромным здание было и внешне. Нирнзее писал: Пять выступов по фасаду сделаны с исключительной целью, во-первых, разнообразить большую плоскость фасада и, во-вторых, средним уступом сгладить излом границы земли посередине владения. Выступая этими эркерами за тело стены лишь на один аршин, отнюдь не преследуется цель расширения площади 6 верхних этажей.

Правда, есть другая версия: дескать, именно тогда и состоялась сделка, настоящим покупателем был сам Распутин, а Дмитрий Рубинштейн всего лишь подставным лицом. А третья версия еще занятнее: сначала зданием владел все-таки Рубинштейн, но, задолжав Распутину большую сумму, расплатился домом.

Это, однако, было одно из первых зданий, изначально построенных как дом дешевых квартир. Сказывалась непривычка.
Впрочем, Нирнзее владел небоскребом недолго. 11 августа 1915 года он продал свою собственность известному банкиру и мошеннику Мите Рубинштейну. Возможно, здесь бывал Распутин и устраивал в какой-то из квартир свои радения. Но это не более чем легенда. Существует лишь одно документально зафиксированное посещение скандальным Гришкой дома Нирнзее, но оно состоялось 28 марта 1915 года, когда им еще владел Эрнст-Рихард Карлович.

Впрочем, здание было известно в первую очередь не своими владельцами, а так называемой общественной жизнью. В 1916 году крыша здания сделалась общедоступной. Там открылось кафе, и журнал Сцена и арена так описывал новое общепитовское место: Сине-лиловая вечерняя даль Москвы, вышитая бисером огней, силуэты высоких зданий и колоколен на янтарном фоне заката, свежесть ветра, высотой огражденного от пыли, яркие огни кафе и грандиозность крыши, нисколько на понятие крыша не похожей, а скорее напоминающей здание курзала в каком-нибудь не из последних курорте. Действительно, высота, для Москвы непривычная, вызывала вовсе не московские ассоциации.

Так что не исключено, что это не только дом Нирнзее, но и дом Распутина.

А в 1925 году реклама кричала: Крыша московского небоскреба! Единственное летом место отдыха, где в центре города предоставляется возможность дышать горным воздухом и наслаждаться широким открытым горизонтом. Сам ресторан работал с шести вечера до двух ночи: ежедневно пиво, вино, дешево, свежо и вкусно.

Там позднее открыли дорогой ресторан, и Булгаков писал: На нижней платформе, окаймляющей верхнюю, при набегавшем иногда ветре шелестели белые салфетки на столах, и фрачные лакеи бегали с блестящими блюдами.

Началась эта история, можно сказать, с драмы. Дело в том, что к 1906 году Московский художественный театр стал едва-едва сводить концы с концами. Главные режиссеры Станиславский с Немировичем-Данченко приняли решение совершить долгие гастроли по Европе. Театр отправился в Германию и прогорел окончательно. Стало ясно, что необходимо возвращаться в Москву, продавать театральное здание, рассчитываться с пайщиками и больше даже не задумываться о своем театре. Режиссеры были в ужасе.

Внизу же, в подвальчике, располагалось известнейшее кабаре под названием Летучая мышь.

Ответ был краток: тридцать тысяч. И тогда Николай Тарасов безвозмездно предложил им эту кругленькую сумму (честно говоря, не слишком обременительную для богача, которым он являлся). Тарасов и Балиев были сразу же оформлены как пайщики театра пай, разумеется, составил как раз эти тридцать тысяч. По всей видимости, если бы не эта радостная неожиданность, МХТ просто прекратил бы свое существование.

Но в этот момент к ним явились два незнакомца. Отрекомендовались Никитой Балиевым и Николаем Тарасовым. Поинтересовались, как идут дела. Посочувствовали. Признались в том, что уже много лет являются поклонниками МХТ. После чего спросили, сколько денег нужно для того, чтобы театр продолжал гастрольное турне.

Немирович-Данченко писал о нем: Трудно встретить более законченный тип изящного, привлекательного, в меру скромного и в меру дерзкого денди. Вовсе не подделывается под героев Оскара Уайльда, но заставляет вспомнить о них. Вообще не подделывается ни под какой тип, сам по себе: прост, искренен, мягок, даже нежен, но смел.

С этого момента Николай Тарасов сделался одним из главных спонсоров театра. Человек он был незаурядный: представитель безумно богатого армяно-черкесского рода, недавно принявший наследство, и при этом денди, богема, спортсмен и любитель прогресса (у Тарасова был самый мощный в городе автомобиль). Пользовался английскими духами, название которых держал в тайне. Ежедневно прогуливался по Кузнецкому мосту, а по завершении прогулки в одиночестве сидел в кондитерской Трамбле (угол Петровки и Кузнецкого, по диагонали от самого современного тогдашнего универмага Мюр и Мерелиз, нынешний ЦУМ). Кондитерская славилась своими мармеладами из разных фруктов (по полтине фунт), но, разумеется, не это обстоятельство влекло сюда Тарасова. И даже не шикарная возможность наблюдать из широченных окон за прогуливающимися здесь после репетиции танцовщицами из Большого. Тарасов, как истинный денди, просто сидел тут за чашечкой кофе и тихо грустил.

Очевидец вспоминал: Лица, которые мы привыкли видеть важными и деловитыми, стонали от спазм неудержимого хохота. Всех охватило какое-то беззаботное безумие смеха: профессор живописи кричал петухом, художественный критик хрюкал свиньей. Такое можно встретить только на кипучем карнавале в Италии или веселой Франции.

А между тем друзья Тарасов и Балиев начали при МХТ новое дело кабаре под названием Летучая мышь с конферансом Балиева. Главным его правилом было шутить остроумно и не обижаться на шутки. Естественно, мхатовцы справились с этой задачей на ура. Расположилось кабаре в подвальчике дома Нирнзее.

Но подобных недоброжелателей было не слишком много.

А Иван Бунин был далек от комплиментов. Более того, он описал это кабаре в рассказе Чистый понедельник: Она... пристально смотрела на актеров, с бойкими выкриками и припевами изображавших нечто будто бы парижское, на большого Станиславского с белыми волосами и черными бровями и плотного Москвина в пенсне на корытообразном лице, оба с нарочитой серьезностью и старательностью, падая назад, выделывали под хохот публики отчаянный канкан... Потом захрипела, засвистала и загремела, вприпрыжку затопала полькой шарманка...

В 1930-х годах на седьмом (барском) этаже проживал главный прокурор Советского Союза А. Я. Вышинский. Ездил он в собственном лифте, закрытом для всех остальных, а по коридору ходил лишь с охранником.

Слава дома Нирнзее, разумеется, не ограничивалась капустниками в кабаре Летучая мышь. Здесь жил футурист Давид Бурлюк, которого частенько навещал Маяковский. Если же не заставал, писал ему записку, которую прятал за зеркало на лестнице. Историческое зеркало время от времени, конечно, разбивалось. Тогда на его место прикрепляли новое, но почему-то каждый раз чуть-чуть короче прежнего. Зеркало, таким образом, все уменьшалось, и в конце концов от этой достопримечательности остался лишь один рельеф под штукатуркой.

Впрочем, этому дому недолго осталось. По прогнозу того же Ефима Зозули, в 2022 году рухнет бывший дом Нирнзее в Б. Гнездниковском переулке. Руины этого дома будут спрессованы, что образует площадку для спуска и подъема аэропланов. С этого момента начнется настоящее развитие туризма в Москве.

Дом же после того, как была заново отстроена Тверская, сразу потерял свое величие. Ефим Зозуля так писал о нем: Высокий дом, бывший Нирнзее, был той европейской шляпкой, которая наивно, косо и нагловато сидела на крупной русой голове. Теперь этот образ ушел. Бывший дом Нирнзее отодвинулся и потускнел. Вокруг выросли громады. Площадь асфальтирована. Огни и исполинские кинорекламы далеко отодвинули нехитрый образ старой Москвы.

Вчерашние литовские крестьяне сегодня успешно соревнуются за привлечение инвестиций

Советский публицист ошибся только адресом: для того чтобы положить начало настоящему развитию туризма, в Москве сносят совсем другие здания.
Создание промпарков и технопарков помогает литовской провинции привлекать иностранных инвесторов и финансовую помощь фондов ЕС и успешно решать свои социально-экономические проблемы.

Промышленный парк в литовском исполнении это территория, на которой создана вся необходимая для развития бизнеса инфраструктура и предоставляются востребованные предпринимателями услуги логистические, консалтинговые, организационные. Технопарк, или научно-технологический парк, отличается от промпарка только тем, что упор делается на наукоемкие производства и прикладные научные исследования. Для обоих образований характерна упрощенная процедура передачи земли в аренду. В отличие от свободных экономических зон, в парках арендаторы не получают от государства льгот по налогу на прибыль. Но, как подчеркнул секретарь Министерства хозяйства Литвы Гедиминас Райнис, за органами местного самоуправления сохраняется право предоставлять льготы с налогов, находящихся в ведении местных властей.

В последние годы увлечение технопарками и промпарками приобретает масштабы эпидемии регионы словно состязаются в том, кто первым превратится в силиконовую долину и привлечет наибольшее количество инвестиций. Пока в этой гонке побеждают те, для кого создание специализированных парков не просто дань моде, но шанс решить экономические и социальные проблемы, возникающие из-за сокращения традиционных промышленных производств.
Лабиринты мотивации

Технопарки по понятным причинам тяготеют к университетским городам. В Вильнюсе уже несколько лет существует технопарк Северный городок. Здесь проводятся конкурсы, в ходе подготовки которых любой житель Литвы через специальный сайт может предложить свою научную идею и претендовать на получение гранта на ее разработку. В 2007 году сразу три крупнейших университета страны Вильнюсский, Каунасский и Клайпедский заявили о создании технопарков, назвав их соответственно Силиконовая долина, Каунасский технопарк и Морской технополис.

Разговоры о необходимости развития технопарков и промпарков велись давно, но начали функционировать они лишь в последние годы. По мнению Гедиминаса Райниса, лично курирующего процесс, интерес к паркам подстегнула программа PHARE, содействующая подготовке новых членов к вступлению в Евросоюз, точнее выделенные в ее рамках средства. Получить их могли регионы, проявившие максимальную активность в создании парков. После вступления Литвы в ЕС счет пошел на миллионы евро. Недавно Министерство хозяйства Литвы объявило, что в 2007−2013 годах намерено направить на поддержку пром и технопарков около 300 млн евро средства будут получены преимущественно из структурных фондов ЕС.

Другой пример промпарк Scanpark в Шяуляйском районе, созданный на месте обанкротившегося Даугельского завода по производству стройматериалов. Норвежские предприниматели инвестировали в него около 7 млн евро. Там уже действует норвежское предприятие по производству стекловолокна, вскоре будет открыто шведское производство запчастей для грузовиков.

Впрочем, как справедливо замечает Гедиминас Райнис, пока технопарки скорее намерение, чем результат. А вот в каталоге промпарков немало уже реализованных проектов, причем большая часть из них прописана в провинции. Вероятно, более динамичное развитие промпарков объясняется высокой заинтересованностью бизнеса в их появлении на карте Литвы. Во многих проектах промышленных парков задействован частный капитал, как иностранный, так и литовский. К примеру, промпарк на территории бывшей керамической фабрики в городке Таураге был организован на средства трех местных предприятий, вложивших в проект около 3 млн евро. Среди арендаторов парка датская, норвежская и шведская компании, ведутся переговоры с немцами по поводу размещения здесь мебельной фабрики.

Визитной карточкой Паневежиса долгое время был крупнейший в Европе завод кинескопов Ekranas. Однако он не пережил перехода отрасли на жидкокристаллические телевизоры и обанкротился в 2006 году. Для преодоления последствий остановки этого предприятия правительством Литвы разработан план мероприятий, в рамках которого предлагаются два проекта Парка индустрии и логистики и Научно-технологического парка.

Кузнецы инвестиционного счастья
На фоне остальных нестоличных регионов, активно взращивающих промтехнопарки, выделяется Паневежис, демонстрирующий наиболее последовательный и комплексный подход к созданию парков на своей территории. Паневежис, насчитывающий 116 тыс. жителей, по масштабам Литвы крупный город. Расположенный крайне удачно (здесь проходит трансевропейская автомагистраль Via Baltica, вскоре будет проложена скоростная железная дорога Rail Baltica), город относится к индустриальным центрам Литвы. В Паневежисе работают около сотни промпредприятий, среди которых компании масштаба страны: два крупных строительных треста, зерноперерабатывающее предприятие, завод по производству кабелей, металлообрабатывающее предприятие и т.д.

Неоспоримой заслугой местных властей является радикальное улучшение криминальной ситуации в городе. В 1990−е годы Паневежис имел не лучшую репутацию и считался вторым в стране (после Каунаса) по количеству громких преступлений. Сегодняшняя ситуация в городе не отпугивает ни литовских, ни иностранных бизнесменов. По количеству инвестиций на душу населения Паневежис занимает третье место в Литве, конкурируя с Вильнюсом и Клайпедой. С 1997 года объем прямых инвестиций вырос с 49 до 200 млн евро, причем наибольшие темпы роста этот показатель демонстрирует последние три года.

Но банкротство Ekranas лишь повод, заставивший правительство страны сосредоточиться на проблемах Паневежиса. Город давно показал, что способен самостоятельно, без подсказки центральных властей, создавать условия для развития бизнеса и науки, и неоднократно доказывал, что достоин финансовой поддержки ЕС. Паневежис первым в Литве разработал и реализует программу собственного продвижения с амбициозной целью стать бизнес-лидером севера страны. К примеру, несколько лет подряд город участвует в международных выставках недвижимости, на которых предлагает потенциальным инвесторам перспективные участки под застройку. Но главное власти создали квалифицированную команду ученых и бизнесменов, которые ежегодно разрабатывают и представляют на суд жюри фондов ЕС несколько привлекательных проектов. Из них 14 стали лауреатами конкурсов и получили соответствующее финансирование.

Как отмечает советник мэра Паневежиса по экономике и инвестициям Тадас Ягминас, тогда инициатива исходила от норвежских компаний, которых поддерживало правительство Норвегии, и участие города в этом проекте было минимальным. Но впоследствии муниципальные власти разработали программу конкретных мер, направленных на развитие промтехнопарков. В зависимости от количества новых рабочих мест и размера предприятий (они делятся на три категории микро, малые и средние), город снижает цену аренды и налоги на землю и недвижимость на 30−80%.

Парковое кольцо
Еще в 2001 году в Паневежисе на территории бывшего завода точной механики был создан Норвежский промышленный парк. Инвесторами стали норвежские промышленные корпорации, а также норвежская неправительственная организация Siva, чья литовская дочка Siva Scaninvestment является собственником нескольких предприятий в Паневежисе. Сегодня на территории парка действует уже 11 предприятий, преимущественно мебельных и трикотажных, крупнейшее из которых швейно-ткацкое предприятие Devarta.

Технопарки, также получающие льготы от города, развиваются в основном за счет грантов ЕС. Так, в 2003 году был учрежден Паневежский центр мехатроники, задуманный как современная лаборатория, где смогут проходить практику студенты и повышать квалификацию специалисты в области механики (гидравлика, пневматика и др.). Сегодня в центре развиваются такие современные направления, как нанотехнологии, микросистемотехника и исследование материалов. Мощностями центра пользуются не только научные коллективы, но и производственные предприятия, которым требуются лабораторные условия для проведения экспериментальных работ. Центр стал исследовательской площадкой как для литовского бизнеса, так и для заказчиков из Беларуси, Польши, Латвии. В этом году центр получил на свои исследования 1,4 млн евро из фондов ЕС. По словам директора центра профессора Людаса Якучениса, он играет важную социальную роль в жизни города на его базе проводится переобучение кадров, высвободившихся в ходе реорганизации и закрытия предприятий.

Меры оказались действенными инвесторов становится все больше. Так, в 2005 году норвежская компания Scandeka приобрела примыкающий к Норвежскому промпарку участок, чтобы, вложив 7 млн евро, расширить мощности уже действующей мебельной фабрики. В 2006−м в Паневежис пришел еще один норвежский инвестор группа Adax. Она собирается инвестировать более 40 млн евро в создание небольшого промпарка (на 600 рабочих мест).

По словам Тадаса Ягминаса, идея проекта достаточно проста. Город выделяет территории, строит на них помещения и проводит инженерные сети. Затем сдает площади в аренду (возможно с последующим выкупом) представителям наукоемкого бизнеса и прикладной науки.

По нарастающей
Как уже говорилось, банкротство одного из крупнейших предприятий, завода Ekranas, на котором работало более 4 тыс. человек, подтолкнуло город к форсированному развитию парков. Альтернативой Ekranas должны стать Паневежский центр индустрии и логистики (ПЦИЛ) и Научно-технологический центр (НТЦ).

К мягкой инфраструктуре (НТП) (на ее создание выделяется грант ЕС в 2,2 млн евро) относятся различные лаборатории и экспериментальный цех, которые смогут арендовать научные коллективы, изобретатели и рационализаторы. Строительство комплекса должно завершиться к середине 2008 года, он будет состоять из двух основных частей бизнес-инкубатора и Центра демонстрации технологий.

По замыслу авторов проекта, ПЦИЛ и НТП образуют две инфраструктуры твердую и мягкую. К первой (ПЦИЛ) относится зона в 47 га в северной части города, где разместятся логистические и промышленные предприятия. Акцент будут делать на предприятиях электроники, мехатроники и производстве деталей для автомобилей. По словам Ягминаса, уже сегодня на каждый объект четыре-пять претендентов из Германии, Англии, Японии, стран Скандинавии. На этот проект ЕС выделяет 10,5 млн евро. Ожидается, что общий объем привлеченных инвестиций составит 180 млн евро, а количество создаваемых рабочих мест 2 тыс.

По мнению Тадаса Ягминаса, реализация двух проектов полностью развеет миф о чрезвычайном значении Ekranas для экономики города. В самоуправлении города считают, что после осуществления задуманных планов рынок полностью насытится рабочими местами и это станет важным фактором, противодействующим оттоку квалифицированных специалистов в страны Западной Европы.

Бизнес-инкубатор это консультационная служба, которая возьмет на себя главным образом различные бухгалтерско-бюрократические процедуры: оформление проектов в соответствии с принятыми стандартами, подготовку документов на получение финансирования из различных фондов, написание отчетов о работе предприятий. Центр демонстрации технологий будет заниматься научно-прикладной работой проведением научных исследований в интересах бизнеса, а также экспериментальным производством.



Главная --> Публикации